– Рикардо! Сейчас ты нужен мне как никогда!

Мои глаза обвели пространство домика. Я вскрикнула от неожиданности, заметив высокую обнажённую фигуру мужчины. Спина с бугрящимися мышцами была намного шире, чем у Рикардо. Мужчина мгновенно обернулся с рыком. Что-то странное творилось с моими глазами. Незнакомцем был Рикардо? И одновременно это был не он. Лицо раздалось вширь, уши заострились, щетина на лице была гораздо гуще, чем обычно. Серые глаза Рикардо куда-то пропали: вместо них на меня смотрели два янтарно-жёлтых глаза. Но главное: в левом предплечье торчала стрела арбалета. Какая я была дурочка! Я поняла всё слишком поздно.

– Аманда! – тварь издала крик и бросилась в мою сторону, парой гигантских шагов пересекая пространство домика, – я всё объясню!

Движение оборотня было слишком стремительным, чтобы принять его за желание побеседовать по-дружески, и его пальцы оканчивались длинным тёмными когтями. Я подняла револьвер и нажала на спусковой крючок. Не могу назвать себя метким стрелком. И оружие до этого момента я держала в руках лишь бутафорское или то, из которого стреляли в тирах, но с такого расстояния не промахнулась бы даже я. Пули послушно врезались в тело.

Оборотень, зарычав, кинулся в окно, пробивая хлипкие деревянные перегородки. Но к этому моменту уже подоспел Иоганн со своим арбалетом. Он всадил стрелу оборотню в правое бедро и пальнул пару раз из чего-то ещё. Оружие в его руках напоминало укорочённый вариант ружья. Выстрелы были громкими, из дула сначала вырвался огонь. Тварь от выстрела дёрнулась и заорала так, словно её заживо поджаривали на огне.

– Отойти! Всем отойти! – крикнул Иоганн, а сам, выхватив из рюкзака нечто, напоминающее переносную пушку, двинулся в сторону твари. Иоганн дёрнул за рычаг и из дула пушки в воздух взметнулась серебристая сеть. Всего один меткий выстрел – и извивающегося оборотня накрыло тонкой сетью. В воздухе запахло палёным: кожа горела там, где соприкасалась с сетью. Оборотень завыл ещё сильнее, пытаясь выбраться. Финальным движением Иоганн окончательно убедил собравшихся, что он настоящий охотник на оборотней. Иоганн плеснул на оборотня какой-то жидкостью из бутылки и бесстрашно шагнул вперёд, ткнув его в мощную шею чем-то острым. Оборотень всё ещё дёргался, но с каждым мгновением его движения замедлялись. Спустя некоторое время он затих. Иоганн довольно поставил на голову оборотня свою ногу, обутую в высокий сапог.

– И главное, никто из посторонних не пострадал!

Наши сопровождающиеся осмелились приблизиться. Презренные трусы! Сейчас они стояли, засунув большие пальцы за ремни, и поплёвывали в сторону оборотня. Иоганн приказал им схватить оборотня за конечности и погрузить на лошадь. Мужчины схватились с двух сторон и, пыхтя, начали поднимать полузверя-получеловека на лошадь. Оборотень сонно дёрнул рукой. Мужчины едва в штаны не напрудили со страху, но, подбадриваемые голосом Иоганна, справились с поставленной задачей.

И все мы двинулись в город Вольфах. Радовать жителей поимкой зверя в столь поздний час. Я ехала следом, поглядывая на обротня, называвшего себя Рикардо. Тварь. Наконец-то поймали виновного! Разве я не должна радоваться? Но переворачивая закоулки души в поисках хотя бы одного лучика счастья, я понимала, что их там нет и в помине. Всё залито чёрным цветом, таким же беспросветным, как беззвёздное ноябрьское небо сегодня ночью.

Дева Мария и все святые угодники, как сказал бы Манфред. Ох и наделало шуму наше появление в Вольфахе! Полусонные жители высыпали на улицы, торопливо натягивая верхнюю одежду на исподнее. Брань, крики, вздохи – поднялся невообразимый гвалт, доносящийся со всех сторон! Оборотня ещё сонного поместили в огромную клетку. Железные прутья были толщиной вполовину моего запястья. О ней вспомнил Отто. При помощи двух лошадей клетку вытащили с заднего двора управления, установив её неподалёку.

– Из этой клетки не под силу вырваться даже оборотню! – заявил Ганс Петерсен, – помнится, в ней держали медведя. На потеху публике! Пока тот не сдох от голода.

– Теперь в ней будет… этот зверюга!

– А когда он перекинется полностью?

– Хотел бы я посмотреть на него в псином обличье!

Рядом словно из ниоткуда возник Андерс. Он вонзал свои зубы в печёное яблоко, политое сахарным сиропом, и заулыбался, увидев лежащего без сознания оборотня.

– Добегалась, псина блохастая!

Андерс запустил печёным яблоком в оборотня. Я успела ударить его по руке. И яблоко не достигло своей цели, ударив в деревянный настил клетки. Андерс изумлённо воззрился на меня.

– Не зли оборотня, Андерс. Помнится, он намял тебе бока, будучи человеком. А теперь представь, сколько дурной силы у этого зверя!

Андерса я остановила, но его некрасивый жест дал повод остальным зевакам поступить точно так же. У меня создалось впечатление, что жители Вольфаха только и делают, что таскают при себе помойные отбросы. А те, у кого при себе не нашлось ничего, катали снежки и швыряли в клетку.

– Попрошу всех разойтись! Ценный экземпляр! Собственность исследователя звериной сущности!

Крик Иоганна охладил пыл лишь нескольких дуралеев, но струя огня, лихо выпущенная охотником в ночной воздух, стала убедительным доводом. Иоганн разогнал зевак в два счёта и перегнал свой фургончик, установив его рядом с клеткой. Вскоре поблизости осталось лишь несколько человек – остальные разбрелись по домам, оживлённо переговариваясь между собой.

– Расчёт… оформим завтра, – пропыхтел Ганс Петерсен, утирая мокрый лоб уголком ночного колпака, и степенно отправился прочь.

Я подошла к клетке, рассматривая лежащего без сознания оборотня. Его тело и лицо уже приняли знакомые мне очертания. Какое ужасное открытие! Всё это время он отирался рядом, водил меня за нос, насмешничал и… Краска бросилась мне в лицо, словно стыдливой девственнице. Самый настоящий гад! Перекусил моей любимой бабушкой и всласть развлёкся с её внучкой. И неизвестно, сколько ещё времени он бы прикидывался кем-то иным. Рядом со мной встала шлюха, кажется, местные называли её Мадлен.

–Жа-а-аль, – протянула она, – трахается он будь здоров!

Мадлен повернула голову в сторону охотника Иоганна, громко спросив:

– Любезнейший, а если он поимеет женщину, когда полностью будет волком, родятся оборотни или волчата? Или уродцы, а? Уродцы хотя бы родятся? Уродцы всегда в цене! Как выгодно можно будет его продать в балаган циркачей, колесящий по всей округе!

Охотник Иоганн призадумался:

– Не интересовался этой стороной вопроса. Если быть точным, не зашёл в изысканиях так далеко. Меня волнуют немного другая область их жизнедеятельности. Но будьте уверены, доберусь когда-нибудь и до этого… Кстати, очень любопытный вопрос. Оч-чень!

Я скривилась и отошла прочь от клетки. В голове был такой сумбур, что нужно было побыть наедине со своими мыслями. В окнах дядюшки Густава плясали желтоватые огоньки свечей. Наверняка взбудораженные новостью, они, подобно другим жителям Вольфаха, не спали. И видеть их счастливые, оживлённые лица мне совершенно не хотелось. Поэтому я поплелась в гостиницу. И здесь не спали.